==> площадь перед собором

Ева медленно приближалась к ночлежке. Идти туда совершенно не хотелось, но ей просто необходимо было увидеть Агнес. Эта мятежница была чертовски привлекательной, но видно не осознавала этого и Ева хотела как можно скорее  запечатлеть ее лицо на полотне, пока все мирские заботы не отразились на нем печатью седых волос и морщинами. Сознание художницы уже придумывало сотни слов, сотни предложений которыми она сможет уговорить Агнесс попозировать ей хотя-бы часик.
За эти последние недели во многих, мужчинах и женщинах, вскрылись источники слез. На улицах все чаще можно было увидеть юных и не очень женщин, прибывающих в истерике или же молчаливо отрешенных как старые картины матрон, сидящих на обочине, обреченно склонив седые головы. Всему причиной была Песочная Язва. Страшно было даже подумать, сколько жизней она унесла.
Ева вышла из переулка и оказалась на небольшой, узкой дороге. Она не была уверенна в том, что правильно идет, но как говориться «терять уже нечего». К сожалению, в устах этой дев…, пардон женщины это приобретало некий неприличный подтекст. Вот уже вдали показался домик, который носил гордое название «Ночлежка Агнесс». Ева, преисполнилась решительности все-таки заполучить желанный портрет, как увидела фигуру сидящую на ступеньках. Девушка ускорила шаг и уже вскоре оказалась рядом с незнакомцем.
Юноша полулежа, сидел на ступеньках и курил, его нога была запачкана чем-то багровым. О Боже мой это кровь!... Какой красивый цвет…а какие у него руки…интересно он разрешить нарисовать его портрет? Ева привыкла воспринимать все ее окружающее как предметы, которые модно нарисовать, но все же внутри проснулись какие-то задатки воспитания, и она решила поздороваться.
- День добрый,- Ева улыбнулась уголками губ. – Я полагаю вы к Агнесс? ,- девушка вонзилась своим взглядом в руки юноши ,затем она перевела взгляд на окна ночлежки.
-Так, шторы в ее комнате распахнуты, наверное, она ушла.… Не хотели бы вы пойти ко мне, я бы могла вам помочь с ногой и накормить, а вы бы мне попозировали…как вам такое предложение?
Карие-зеленые глаза стали бегать по лицу юноши. Еве смутно казалось, что она где-то его видела, только вот не могла вспомнить где.

Отредактировано Eva Yan (2009-12-22 17:59:37)

Ева приятно удивилась когда поняла что перед ней не какой-то беглый мясник или похуже ,а довольно таки приличный молодой человек. Он даже встал,что при его ранении довольно болезненно. Девушка мысленно хмыкнула -джентельмен. Джентельмены не пытаются укрыться у Агнес и уж точно не лезут ни с кем в драку. Хотя кто знает? О джентельменах Ева читала только в книгах,да пару раз видела в городе. Что она могла знать об этом?
День добрый. Хотя лично для меня он не слишком-то добрый, видали и получше, -
- Да,я полагаю распоротое бедро вам радости не приносит.Бывают люди которым боль приносит удовольствие,но вы явно не из них.
Вы просто воплощение ангела-хранителя, неужели мне все-таки повезло сегодня... А то, я вот заглянул к Агнес, но она не торопится что-то...
Ева пропустила мимо ушей некое подобие комплимента с упоминанием ангела-хранителя и тихонько вздохнула.
- Агнес похоже ушла в город,как всегда спасать всех кому это надо и не очень... В голосе девушки послышались иронические нотки. Пожалуй ей было не дано понять почему Агнес так со всеми носиться и всем помогает. Хотя что я сейчас делаю? Тоже самое. Может помогать всем подряд это не так уж и сложно?
Я был бы вам очень благодарен за помощь.
- ну чтож,тогда пойдемте,кстати меня Ева Ян зовут... как бы невзначай бросила она и направилась в сторону города.

                                                                  == > дом Евы Ян

----------------> Город

Раздасадованная Кларк вернулась домой, продрогшая и злая. Но чашка горячего чая быстро согрела ее, и девушка, утомленная долгими хождениями по городу в поисках какой-то зацепки, уснула...
... Ночью начался настоящий ураган, ветки деревьев то и дело царапали по окну, и Агнес совершенно не выспалась. От очередного резкого порыва старенькое окно с треском распахнулось, впуская в комнату ледяной холод с каплями дождя. Раздраженно закатив глаза, девушка вылезла из-под одеяла и захлопнула окно, успев изрядно вымокнуть. Какое-то движение во дворе привлекло ее взгляд. Среди деревьев топтался, пригибаясь от ветра, малолетний пацаненок. Агнес нахмурилась, пытаясь вспомнить, кто он. И вообще интересно, что он делает у нее во дворе. Вокруг ни одного жилого дома, как он тут оказался? Да еще и в такую рань, в такую ужасную погоду?
Какой-то частью своего странного разума, девушка пожалела ребенка, и натягивая на ходу теплый свитер, побежала к дверям.
Эй, - крикнула она, стараясь перекричать грохот ветра. - А ну иди сюда!
Два раза повторять не пришлось, и уже через секунду замерзший и промокший мальчик забежал в спасительное тепло ночлежки. Хотя тепло здесь было относительным - не так холодно, как на улице, но и не так тепло, как хотелось бы. Ветер гулял сквозь щели в старых стенах, завывая в выбитых чердачных окнах.
Она провела мальчонку в крохотную кухню и принесла ему старое одеяло.
Снимай свою одежду, она вся промокла, и завернись в одеяло.
Пока ребенок с громким сопением выполнял ее указание, путаясь в мокрых рукавах своей рубашки,  Кларк начала раздражаться. Но теперь уж не выгонишь его на улицу. Ладно, пусть переждет у нее непогоду, а потом, если надо будет, она сама отведет его домой.
Агнес поставила на плитку чайник и достала хлеб и вчерашнюю овсянку.
Я еще не завтракала, придется тебе составить мне компанию. Мальчишка молча кивнул и уже устроился на стуле. Нехотя Агнес развесила его мокрую одежду над  печкой, подкинула туда поленьев и разожгла огонь.
И только когда они уже сидели за столом, согреваясь горячим чаем и овсянкой, она спросила:
А теперь говори, кто ты, и зачем пришел сюда? Она смотрела на ребенка в ожидании ответа. Тишину нарушало лишь чавканье мальчишки и потрескивание дров в печурке.

Отредактировано Agnes Clark (2010-02-02 04:59:04)

>>> театр

«Я возвращаюсь домой».
Это было странное возвращение – болезненное, как пробуждение после опиатного сна; кривые улицы всплывали в памяти и тут же прочно, тяжело, занимали свое место. Как песок, думалось Адриану, песок всегда найдет самую узкую щель и набьется – до отказа.
И все-таки…
Возвращаюсь домой – прячась за чужой маской; Улисс горевал, когда не узнали, а он, Адриан, страшится – вдруг узнают. Он поменялся бы с античным героем местами. Если бы тот согласился, конечно.
Рука против воли нащупывает скальпель. Редкие прохожие цепляются взглядом – незнакомое лицо, но проходят мимо. На most-wanted – «убийцу» старик не похож, смотрят скорее на Еву. Что задумала Ян, почему ведет с собой чужака…
Странная девочка выросла в странную женщину. Можно не дивиться: дети всегда были хозяевами Города, истинными хозяевами – в отличие от самозванцев «элиты». Дети и те, кто вырастая, оставался детьми. Ева – из таких, только ребенок способен поверить простому слову: я не делал этого, только ребенок – сыграть в игру, рискуя собственной жизнью. Самая древняя игра – куда там зеленой обивке столов в казино, куда гладкой рубашке карт. Рулетка, покер – ерунда.
Прятки. Сыграем в прядки.
Ставка – жизнь.
Хотелось взять Еву за руку, и сказать: все будет хорошо. Сказки заканчиваются хэппиэндом. Она поймет – и поймет правильно.
Он не успел. Они пришли к дому.
И впрямь, дежурило несколько полицейских – один, рослый и широкоплечий (каким ты был мальчишкой, парень?) хмуро курил, второй – постарше – поигрывал «кольтом». Они скучали, справедливо полагая, что вряд ли преступник сунется сюда.
Дом не изменился. Адриан сморгнул, словно в глаз попала песчинка.
- Кажется,  пришли.

Ах да. Усы, точно. Они отклеивались, поскольку пролежали в театре у Марка Бог знает сколько времени, а уж света дня не видели и того дольше – может быть, вообще никогда не видели ничего за пределами мглы и теней. Театра теней.
- Благодарю.
«А мы  все еще на «вы» или можно на «ты» переходить?» - моргнул Адриан, выглядело будто подмигивал Еве.
Не пойдет. Престарелому дядюшке не подойдет такое поведение с юной племянницей (если только «племянница» не пошлый эвфемизм).
Итак, еще раз – для особо одаренных; он – Арнольд… а хотя бы и Арнольд Ян, двоюродный брат отца Евы. По крайней мере, не забудет фамилию.
Ученый, мистик и друг Исидора Бураха. Почему бы и нет? К отцу частенько заглядывали подобные личности, шумные или тихие, но всегда - странноватые. Адриана в таких случаях обычно отправляли погулять или попрактиковаться. Он не возражал. Беседы отца с чужаками, как правило,  навевали сон.
- Я все еще не верю, Ева, - сознался он, - Весь этот маскарад, солдаты или полиция – кто они там… Вроде игры. Только вот чертова нога болит совсем не игрушечно, - он все-таки ухмыльнулся, и злополучные усы опять махнули уголком. Да чтоб им провалиться.
Двигаться дальше не хотелось – все равно, что стоять на берегу холодного пруда, прыжок – всегда страшнее всего, потом привыкнешь, но поначалу проберет до костей.
Возвращаться поздно. Выжидать дальше – тоже.
- Ну что, пойдем? А то эти ребята заинтересуются, почему мы так упорно пялимся на них, но никак не подходим…
«Раз-два-три-четыре-пять».
«Кольт» в руках полицейского (или солдата) весело блеснул в неярких солнечных лучах.

Не успели Адриан и Ева приблизится к дому Исидора даже на пару метров, как из тумана вынырнул патрульный, весьма устрашающей наружности и с решительным видом преградил парочке путь.
- Дальше идти запрещено. Приказ мистера Паркера. Что Вам здесь нужно? - амбал в упор уставился на Адриана, с интересом рассматривая как его ус тихонечко съезжает вбок.
Кажется этот патрульный не отличался умом и сообразительностью. Но с уверенностью сказать такое же о его напарнике было нельзя. Второй мужчина сделал пару шагов от дверей дома, но подходить не спешил, лишь небрежно положил руку на рукоять кольта.

Ева невольно вздрогнула когда из тумана навстречу ей с Адрианом вышел патрульный,довольно-таки внушительных размеров. Ян мысленно представила как он одной левой откидывает ее в сторону и быстро выхватив кольт посылает в Бураха пулю. Обычно после таких выстрелов в воздухе повисает давящая тишина,едва заметные облака дыма рассеиваются, и все кидаются в сторону убитого. Вы спросите откуда она это знает? Не смешите меня- это же город N, человеческая жизнь стоит чуть меньше чем бутылка твириново настойки и оценивается в один заряд пороха и свинцовую пулю.
Дальше идти запрещено. Приказ мистера Паркера. Что Вам здесь нужно?
  Ева  в отчаянии посмотрела на Адриана,в надежде что хоть он что-нибудь ответит. Тот начал оправдательную тираду,а художница переключила внимание на фигуру второго патрульного,отделешегося от дома. В его глазах,в отличии от напарника явно читалось некая осознательность. Бураха младшего он казалось бы и не слушал,лишь пристально изучал незнакомца издалека небрежно положив руку на кольт. Лицо девушки приняло примерно такое выражение -" Я немного ужасно боюсь". Но для того чтобы стушеваться и исчезнуть было слишком поздно,пора поддерживать легенду.
Ева чуть выступила вперед , загораживая Адриана от взгляда второго патрульного и мило улыбнувшись обратилась к первому.
- Понимаете , это было таким ударом, Исидор Бурах и дядюшка Арнольд были чуть ли не лучшими друзьями. Это очень важно для него. ы ведь нам поможете?
Ян посмотрела на патрульного исподлобья и как-бы невзначай откинула кудрявые волосы с плеч,видимо исчерпав на этом все свои средства убеждения.

Они на пару с Евой славно «спелись» - вроде бы, и даже бред не казался таким бредовым. Адриан надеялся, что проймет этих дуболомов – ну хорошая же легенда, и не придерешься (он надеялся), и все прочее. Но дуболомы остались верны себе. Адриан мысленно чертыхнулся, потом философски подумал – а кто обещал, что будет легко, и они пустят с распростертыми объятиями?
Пустили бы, если бы сказал правду. Вот только, обратно бы не выпустили. И, насколько Адриан помнил, родные пенаты – до суда могло дело не дойти… он бы просто не дожил.
«Паркеры! Опять они, как кость в горле!»
Изо всех сил старался сохранить приличествующее выражение лица – может быть, расстройство, может быть недовольство слегка, но не позволить медленно закипающему бешенству проступить – сжатыми до скрипа зубами, дерганьем желваков на скулах, еще чем-то. Нельзя недооценивать – даже дуболомов…
- Но я прошу вас, - повторил с нажимом Адриан. – Это очень важно, дело в том, что мы с Евой обсуждали это… Я приехал из столицы два дня назад, еще не зная о случившемся. То есть, не зная… как бы это выразиться… высказано, понимаете о чем я? Но я догадался по письму Исидора о причинах, по которым он приглашал меня сюда. Исидор, - называть своего отца по имени было точно так же дико, зато теперь Адриан лгал только наполовину, - Исидор мог предсказать многие из грядущих событий этого мира, и он предсказал свою… судьбу. Мне кажется, именно здесь следует искать ключ, ответы и понимание. Хотя бы понимание того, зачем бы сыну убивать своего отца…
Ложь и правда. Как змея-уроборос, не поймешь, где переплетаются. Отец знал, что его убьют – теперь Адриан не сомневался; уж больно тревожным было письмо.
И знал что-то еще. Может быть, что испугало его сильнее собственной грядущей смерти.
- Понимаете, нельзя ждать. Пока сила еще здесь, пока не поздно… И я прошу прощения, но обычные методы расследования бессильны в таком деле.
«И Паркеры тоже. Если только не их рук дело – с них станется».

Адриан посмотрел на Еву, и лицо его выражало самое настоящее страдание. Идти к Паркерам. К этим... он припомнил все клички, которыми втихомолку награждали богатеев и властьпридержащих города сего, скривился еще больше. И, как следствие, пришлось ловить ус.
«Ну Марк, спасибо за помощь, конечно, но этот чертов ус я тебе припомню!»
- Паркеры. Это напоминает какую-то чертову сказку про рыцаря и дракона, причем идти нам именно к дракону. Или нет, к целой семейке драконов.
На расстоянии говорить было проще, и проще придерживать усы. И вообще, с Евой проще. Адриан много бы отдал, чтобы все жители города были наподобие нее... но увы, мечты – это только мечты.
- И боюсь, что слезная история не прокатит так легко, - Адриан поморщился. Паркеры были спрутами, церберами  - но не идиотами. Что могло «прокатить» с  не блещущим умом патрульным, вряд ли сработает с этими...
- Ладно. Паркеры так Паркеры. Тогда прямо к ним, и пусть нам помогут все боги... и богини,  - неожиданно согласился Адриан. Может быть, потому что туман по-прежнему висел, дом – стоял, а если ничего не делать, то остается только биться головой об стену. Из чего, строго говоря, тоже мало толку.
Гангрену притираниями не вылечишь.
– Кто у них сейчас главный-то?

Начало игры --->

Давид быстро шел, почти бежал, не обращая внимания на морось дождя. Мысли путались, перед глазами плыло - температура давала о себе знать. Рубин проклинал болезнь, заставившую его проваляться в постели под одеялом в то время, как произошло несчастье. Узнай он хоть пару дней назад о происшедшем - и пустяковая простуда (Давид очень надеялся, что это была именно она), не задержала бы его дома ни на миг. Впрочем, будь даже так, что бы он сделал, когда старик Исидор был уже мертв? И, тем не менее...
- Проклятье, - вслух выругался мужчина, поскользнувшись на мокрой брусчатке. Голова не замедлила отозваться тупой болью. Впереди уже замаячила серая громада дома Бураха. Особняк, и в прежнее время не особо радовавший взгляд тяжеловесной архитектурой, в свете происшедшего словно бы подавлял своей мрачной мощью. Серая пелена дождя вокруг дома была особенно плотной, отчего казалось, что дом сам излучает темноту.
Давид пробежал мимо патрульного, совершенно не связав его присутствие с происходящим, направляясь к ступеням парадного входа.

Давид вздрогнул, едва не налетев на появившегося перед ним патрульного. 
- Кто Вы такой? Вход в это здание запрещен. Приказ мистера Паркера. - прозвучали отрывистые фразы. Рубин остановился и только сейчас понял, что даже такая легкая пробежка отняла у него все силы. В висках стучала кровь, а дыхание не желало возвращаться к нормальному ритму. Кроме всего прочего, промозглая сырость забиралась под легкую куртку - первое, что попалось Давиду под руку. Рубин совершенно не к месту представил себе, как сейчас выглядит - вымокший до нитки, растрепанный, с нечесанными волосами и безумным взглядом. Вид вовсе не внушал доверия, да и к обстоятельной беседе не располагал.
- Давид... Рубин, - стараясь отдышаться. - проговорил доктор. - Мы... Я...
Мысли никак не желали выстраиваться в четкую последовательность, и Давид ругнулся про себя.
"Так. Спокойно. Спокойно. Так..." - слова закружились в голове, многократно отражаясь и множась. Особого порядка они не создали, но дали время для построения связной фразы.
- Давид Рубин. Врач, - мужчина начал дробить фразы, пока дыхание не пришло в норму. - Мы дружим...
Пожалуй, только сейчас он осознал, что отныне это слово, как и все, связанное с его наставником, будет употребляться в прошедшем времени.
- ...дружили...семьями, - поправился он. - Мне нужно войти... Как это случилось?
Рубин уже и сам видел, что красноречием его фраза не отличалась, да и, в каком-то смысле, противоречила себе. К чему идти туда, где вот уже несколько дней, как был убит человек. Но сейчас это представлялось Давиду едва не самым важным.

- Проход запрещен. Без разрешения семьи Паркер никого сюда впускать не велено. - непреклонно прозвучало в ответ, и Давид понял, что в дом ему не войти.
Паркеры, Паркеры - всюду они, - подумалось Рубину, и при этих мыслях он почувствовал нарастающее раздражение. Три семейных клана, прибравшие к рукам всю власть в городе, никогда не вызывали у доктора ни малейшей симпатии. В особенности сейчас.
- Как это случилось? Это Вы можете прочитать в местной газетенке. - прозвучало сбоку, заставив Давида вздрогнуть. Он уже успел забыть о втором патрульном.
- Да сын его убил, сын - ублюдок. Родного отца.. - не замедлил перебить напарника первый.
Рубин почувствовал, как в груди прокатилась волна холода, а во рту мгновенно пересохло. Да, он видел статью в газете с броским заголовком, и, уже набрасывая одежду, видел мелькнувшее имя Адриана. Но на контекст, в котором оно употреблялось, Рубин в спешке не обратил внимания.
Давид замер, глядя сквозь патрульного.
Адриан убил отца... Не может этого быть... Не может быть... - услышанное казалось кошмарной шуткой, бредом, и на какой-то миг Давид усомнился в истинности происходящего. Сейчас, сейчас он очнется в своей кровати, с температурой и в бреду, но Исидор будет жив, к нему можно будет прийти, поговорить, и старик выслушает...
Секунды шли, возвращая Рубина к реальности. Чуда не происходило.
- Это не мог быть Адриан... Так он здесь? - Давид внезапно сопоставил версию о причастности младшего Бураха с его пребыванием в Городе. - Где он? С ним можно поговорить?

Отредактировано David Rubin (2010-03-16 22:20:05)

Рубин не мог поверить в реальность происходящего. То, что Адриан убил отца, было бредом, в абсурдности которого Давид ни на миг не сомневался. Нелестные слова патрульного, прозвучавшие в адрес младшего Бураха, в одних бы всколыхнули негодование, заставившее пустить в ход кулаки. Других заставили бы возразить. Давид не относился ни к первым, ни ко вторым. Причиной тому было даже не то, что доктор всегда старался избежать физического подкрепления своих слов. Даже в такой ситуации разум Рубина пересиливал любые внешние проявления своих истинных эмоций. Стремление же доказать невиновность Бураха было бы сейчас воспринято в штыки, да и сам патрульный был не тем человеком, с которым надлежало говорить о подобных вещах.
Давид несколько секунд молча глядел на собеседника, не зная, что предпринять. Голову ломило, мысли путались, подгоняемые опасностью сложившейся ситуации. Как бы то ни было, сейчас надлежало вызнать все, что касается этого дела, тем более, что сам патрульный, похоже, не прочь поделиться деталями.
- Надеюсь... Подробности дела вскоре разъяснятся. - Давид специально подобрал нейтральные слова, не выражающие его истинного отношения, и, в то же время, не противоречащие его чувствам. И, понизив голос, продолжил, - Скажите - отниму еще минуту вашего внимания - может быть, были какие-то... Предпосылки для случившегося?

Несмотря на то, что кровь бросилась в лицо, а по спине пробежал мороз, Давид постарался не выказать своего волнения. С разговором пора было заканчивать - стражи порядка и так уже сказали больше, чем могли бы. Да и Рубин не рассчитывал вытянуть из них особых сведений.
Повернувшись на окрик второго патрульного, он произнес, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно спокойнее:
- Мы с... покойным... были дружны. Это все. О случившемся я узнал всего с час назад.
Говоря о своей дружбе с Исидором, Рубин ничем не рисковал - кому надо, и так это знал, да и людей, с которыми мог бы дружить старик, было немало.
- В любом случае, спасибо за внимание, - мужчина вежливо кивнул, собираясь уходить. Здесь он и так узнал достаточно. Сейчас надлежало узнать, что с Адрианом, а для этого надо было подумать о тех, с кем был дружен младший Бурах.
Давид успел мельком подивиться, что паническое чувство потери, не отпускавшее его с момента прочтения газетного заголовка, сейчас уступило место собранности и решительности. Может быть, старик и не был так близок, как ему всегда казалось. А, может быть, сейчас пройдет суматоха, всколыхнувшая чувства и мысли, и останется только осознание того, что один из самых близких Давиду людей ушел из этой жизни.