Палка с глухим стуком задевала о выступающие булыжники. Спичка расслабленно тащил её за собой: уже минут через десять после происшествия с крысой он успокоился окончательно. И теперь он то стучал штакетиной по решеткам заборов, то волок подобным образом, и стук необыкновенно далеко разносился в застывшем осеннем воздухе, насыщенном ароматами пряных трав. Правда, зябко было без рубашки, но он-то, Спичка, не простудится. Закалённый! К тому же не так уж и холодно, был бы ветер - было б хуже.
Спичка перехватил палку поудобнее и остановился: кто-то шёл прямо на него. Сощурившись слегка, мальчик узнал Больку. Вообще-то, они нечасто пересекались на улицах города. Так было с большинством других детей: Спичка был знаком практически со всеми, но общие дела редко с кем имел. Лазать вдвоём интереснее, но в одиночку сподручнее, ведь, случись что, спасать придётся только свою шкуру. А друзей Спичка не бросает. Вот и ходил везде один, чтобы не было беды.
Он со всеми детьми сохранял ровные отношения, потому что в конфликты не вступал: когда ещё не везде влез, не до уличных войнушек.
Пролаза опустил палку и снова потащил её за собой, двигаясь навстречу Болеславу. Неизвестно, что здесь он забыл, но надо предупредить, что тут встречаются крысы. А ещё рассказать, как Спичка эту крысу победил. Ловкий, ну?
Не дойдя шагов двадцать, Спичка вытянулся и махнул Больке рукой.
- Привет!
И нахмурился, увидев, каким усталым выглядит Болька. А ну как что-то произошло?
- Что делаешь?? - Спичка неуверенно переступил с ноги на ногу.

Отредактировано Спичка (2011-10-19 10:25:44)

- Я-то? А я в Жильники иду, - сообщил Спичка. - Кстати, тут крысы. Я одну убил, она вот такая была.
Спичка развёл руками, показывая грызуна размером, пожалуй, с небольшую свинью.
- И ещё она какая-то вся больная была, так что ты остерегайся. Людоедку-то ещё не везде встретишь, а вот крыс полно!
Проныра с видимым удовольствием рассказывал об опасностях, подстерегающих в Жильниках и округе. Он прекрасно понимал, что его похождения могут стоить здоровья, свободы, жизни - и тем не менее сам явно не желал осторожничать. Слишком уж всё это было интересно, к тому же, мальчик любил узнавать всё первым.
А ещё внимательный Спичка видел глубокие тени, залёгшие под глазами Больки. Тот храбрился, но усталость сквозила в каждом жесте. Да и так и не сказал, что он делает возле заражённого района, вон как тему перевёл. Спичка переложил палку в другую руку и посмотрел на забор у поворота. Вот где дырка-то. А Спичка её сначала не с той стороны стал искать.
Он задумался на мгновение: а что, если крысы могут лезть прямо из той дыры? И тряхнул головой, отсеивая эту мысль. Лезть-то может и могут они, да только сейчас не слышно писка, и если бы они тут были, то давно бы уже набросились. Прямо как та, уже мёртвая.
В воображении Спички трофей становился всё больше и больше, и когда крыса достигла размеров собаки, он понял, что пора бы уже и остановиться.
"По крайней мере, зубы у неё были длиннее обычного," - подумал Спичка.

Отредактировано Спичка (2011-10-20 10:01:24)

На реплику о крысах Спичка только пожал плечами. Ну да, палкой от этих зверюг, может, и не отобьёшься, но, теоретически, она может дать возможность держать их на расстоянии от себя. И ещё камни. Нужно будет пару камней подобрать, и распихать по карманам. Лучше так, чем лезть в опасное место вообще с голыми руками. Да и вон Болька про рогатку говорит. Так что хорошо всё, при оружии они будут.
Потом неожиданный спутник предложил свой бушлат, прямо-таки всучил его. И Спичка принял одежду, пробормотав что-то благодарное: осенний холодок начинал всё ощутимее покусывать кожу. Бушлат оказался как раз. Застегнувшись, проныра снова подобрал свою палку и направился к дырке в заборе.
- Пошли, пошли. Ты мне только скажи: а тебе какая нужда в Жильники лезть? - Спичка искоса поглядел на Больку. - Ну, то есть, если не хочешь, не говори. Но там опасно. Там болезнь. Но ты это уже точно знаешь, да кто про неё не знает? Я видел, как патрульщики смачивали ткань твириновкой, а потом прикладывали к лицу, чтобы не заболеть. Жалко, твириновки нет, можно было бы тоже так сделать.
У самого входа в квартал Спичка снова остановился и пошарил в траве рукой. Нащупал осколок кирпича, сунул его в глубокий карман штанов. То же проделал и со вторым камнем. Кирпичи тяжело повисли в карманах, было неудобно, но Спичка почувствовал себя увереннее.
- И лучше ничего там не трогать, - прошептал он, проворно залезая в пролом в заборе.

>>> Жильники, улица.

Отредактировано Спичка (2011-10-24 20:31:37)

Руки Сабы медленно потянули девочку к себе. "Вроде доктор.. не видит что ль, что жара у девки нету". Агнес усмехнулась.
- Ванна-то есть, да вроде не банный день сегодня, Оён, прости.. веников не заготовила..  Ты лучше, дай ей пилюлек каких.. Как Исидор делал.. - девушка чуть склонив голову вбок, прислушивалась к обрывочному бормотанию малютки. Лицо Сабы потемнело, губы искривились, а в глазах замелькал огонёк бешенства. Не стала забирать девочку из рук Даниила, знала, чувствовала как ногти впиваются в кожу ладоней. Ещё пыталась отвечать на вопросы Бакалавра Оспина, но речь уже стала тягучей, словно слова были смолой, текущей из горла.
- Нужен был мне ты, Оён.. Видишь как оно всё обернулось? - спрашивала людоедка скорей у себя, нежели у гостя, - и сейчас нужен..
Мысли текли под стать словам, тягучие и вязкие. Оспина подтолкнула стул Данковскому и, взяв со стола кружку с отваром, выплеснула из неё в ведро. Ещё раз глянув на спрятавшую личико на груди Бакалавра Таю, Оспина чуть поморщилась.
- Я её уксусом обтирала, нету жара пока..
Саба отлично слышала, что сейчас рассказала Мать Быков. Очень хорошо слышала. Да и столичный гость не мог не расслышать сказанного. Но промолчал.. "Или всё равно ему, что творят с детьми Степи?" Оспина исподлобья смотрела на мужчину. Ей бы только сейчас не взорваться, только бы сдержаться, незачем гостю видеть, что сейчас в душе её творится. Она почти ласково улыбнулась.
- А что, Бакалавр, ныне у людей в моде без помощи бросать? - пусть и не виноват был Данковский в случившемся, совсем не причём, но это был сейчас единственный человек в досягаемости Агнес, а гнев бушующий внутри, требовал выхода.
Тая хлюпая носом, уткнулась в Данковского. Ладошка легла на лоб Тычик - жара не было. Саба почти нежно взяла девочку за руку и посмотрела ей в глаза.
- Тебя никто больше не посмеет обидеть, Мать Быков..- она мрачным взглядом уставились в окно, - за деток степных не бойся, ты хорошо спела, не получит их Суок. Я верну их земле.
"Пора девочке в себя приходить, не гоже, при госте-то.. " Девушка ухватила Тычик пальцами за подбородок и приподняла её голову.
- К Ольгимским, говоришь хочешь, Хранительница? - В слегка скрипучем голосе мелькнула насмешка, - Что же.. ступай.. может поплачешь ему.. он сжалится, пожалеет. В этот раз собак не спустит.

Что-то там бормочут. Хотелось бы послушать, да сил нет отрывать голову от чужой груди. Такой большой.. От этого человека прямо таки веяло силой. Не физической, нет.. Тая видала по настоящему сильных людей. Взять хотя бы её Оюна. Если он стукнет бакалавра по макушке, то от того мокрого места не останется.. Но.. Позволит ли мужчина в странном плаще это сделать? Вот в чём была сила его. Даниил умён. Нет, даже не так. Разумен. Это читалось не то что бы в словах мужчины, их девочка как раз таки не слышала, а во вздохах. Казалось, Данковский даже дышал по-другому. Как будто все вокруг дышат не верно, а он один тут такой разумный и знает, как дышать.. Тычик ухмыльнулась и потёрла глаза, будто пробудилась от сладкого сна.
- Ты ещё дышать нас научи.. – пробубнила она и, хлюпнув носом, сильней уткнулась в странный плащ.
Чья-то рука мягко взяла Таю за ладонь. Такое нежное, трепетное прикосновение, как если бы хранительница была бабочкой, а женщина боялась повредить пыльцу на её крылышках. 
Тая мельком взглянула на Оспину и тут же отвела взгляд «Что ещё нужно? Мне и так хорошо.. Оставьте меня в покое!»
- ..за деток степных не бойся, ты хорошо спела, не получит их Суок. Я верну их земле. – Послышался глухой голос людоедки, и Тычик недоверчиво глянула на женщину.
-  А не обманешь? Степью поклянёшься? – Конечно, ребёнок уже никому не доверял, тем более взрослым. Они ведь так часто обманывали малютку..  Оспина как-то странно посмотрела на девочку, а после подцепила её подбородок пальцами и заставила внимательно посмотреть на себя. И малышка посмотрела. Буквально впилась взглядом своих карих глаз в чёрные, глубокие глаза Сабы.
- К Ольгимским, говоришь хочешь, Хранительница?
Малютка прищурилась, но взгляд не отвела. Голос людоедки не предвещал ничего хорошего, но интерес Тычик был задет. А, как и все дети, Тая была очень любопытна, возможно, даже через чур.
- Что же.. ступай.. может поплачешь ему.. он сжалится, пожалеет. В этот раз собак не спустит.
«Да она насмехается на до мной! Как смеет смотреть нахальными глазами?» Хранительница со злостью сжала бледные губы, от чего они превратились почти в невидимую линию, глаза прищурились ещё сильней. Но это не скрывало гнева малютки. Казалось бы, нисколечко не страшного… А вы когда-нибудь смотрели на разъярённого, запуганного котёнка? Лицо расцарапает, только глазом  моргнуть успеете.
- Что-о-о? – сипло прошипела Тая, вырываясь из рук Даниила. Спрыгнув с колен сидящего на стуле мужчины, девочка переступила с ноги на ногу и строгим взглядом обвела присутствующих, гордо задрав подбородок, – я -  хранитель Уклада! И я не буду просить жалости. Ни у толстосума Ольгимского, ни у кого-либо ещё! Когда придёт время, все, кто вредил мне и моим детям, матушке Степи, все-все сами приползут за нашей милостью. Без моих бойен этот смрадный город ничто! И пусть он захлебнется своей болезнью. Так им всем и надо! – Уже срывающимся голосом кричала девочка, сильно сжав свои маленькие кулачки. – А к Владу я пойду. Пойду и в лицо выплюну весь яд, в который он погрузил наше пристанище. И я скажу.. Знаешь, что я скажу? – непонятно к кому обращалась Тая. Взгляд её бегал то от бакалавра к людоедке, то обратно. – Я скажу вот что: «Отдай свободу моим детям,  не то мы возьмём её силой! И не спрятаться тебе будет ни за шавками своими облезлыми, ни за охранниками трусливыми!»
Малютка, тяжело дыша, умолкла.  Её слабость будто бы отошла на второй план. Тычик даже и не вспоминала, что некоторое время назад чувствовала себя неважно.
- Где моя одежда? Я немедля отправлюсь к этой толстой жабе! – мать быков начала рыскать взглядом по комнате.

- Зачем мне Степью клясться?.. Зачем её тревожить.. они и мои дети.., - девушка не сводила с девочки глаз, - когда дитя обижено, куда идёт? К мамке.. Вот и они все оскорблённые сюда приходят, здесь утешение ищут..
Она перевела взгляд на роющегося в саквояже мужчину и усмехнулась.
- Тут болячки свои заростят и идут спасибо говорить.. да долги возвращать, - насмешливый взгляд скользил по Даниилу.
Девочка возмутилась. Именно такой реакции и ждала Оспина от юной хранительницы, гордый нрав и желание показать - кто хозяин, просыпались в малышке всё чаще, вытесняя слабость из тела. Склонила голову Саба, выпустив её подбородок и, молитвенно сложив руки, наблюдала за буйством характера. Подняла блестящие чёрные глаза на Данковского и впервые улыбнулась, радостно так.. гордо.
- Хороша Хозяйка будет.. вот разума ещё наберётся, - это она уже для Таи сказала. Сказала и отошла к плите. Пошерудив угли, Агнес сгремела посудой, три чашки возникли на столе и сердитой змейкой в них кипяток заструился. Прикрыла одну чашку блюдцем и, отпив из второй, третью протянула Бакалавру. И не обращая внимания на девочку, обратилась к нему.
- Конечно же она одна не пойдёт.. Ты её проводишь! – взгляд тёмных глаз не возможно было прочесть, - и проводишь её к Ольгимским. Это семейство владеет Бойнями, им принадлежит здесь всё, - голос степнячки злобно взвился, но она умудрилась взять себя в руки, - Тае нужно попасть в Термитник, это единственное место, где юная Хранительница будет в безопасности. Район закрыт, ты и сам прекрасно слышал рассказ ребёнка, пересказывать не стану. Отведи её к Капелле, это дочь той самой жабы..
Девушка скосила глаза на Тычик и, поставив свою кружку на стол, сняла с той, что уже там стояла блюдце. Перемешав содержимое, она всунула чашку в ручки ребёнка.
- Пей, это как кисель с брусникой, чуть кисловат и с горчинкой, но сладкий-сладкий. Ты же не хочешь валяться у «жабы» в ногах от слабости и говорить с ним с пола от бессилия, - Саба усмехнулась, - это даст тебе сил, маленькая Тая.
Девушка вновь повернулась к Данковскому и вновь настойчиво повторила.
- Отведи её к Капелле, а сам достань у Тяжёлого разрешение на проход к Термитнику. Его могут дать и Сабуров с Киными, тоже те ещё земноводные, - Оспина хохотнула, - прям террариум собрался,  но думаю именно Капелла лучшее решение для Хранительницы. Отведи её туда, Оён.. и добудь разрешение.. прошу.. – Саба, чуть склонившись в поклоне, смотрела в глаза бакалавра. Затем она вновь посмотрела на Таю и твердо сказала, - с ним пойдёшь, - её голос вновь словно распушился колющимися иголками, - у меня Тебе делать больше нечего, это не место для Хозяйки Уклада, - губы скривились, а глаза прищурились, - мне ещё деток, утешить надобно.
Агнес выпрямилась, опустив руки и подняв подбородок, на минуту в её облике мелькнула та, перед которой мясники падали ниц, а Оюн молчаливо убирался с дороги, хоть и плевал потом в спину. На минуту. И тут же исчезло, вновь стояла перед ними Людоедка с колючками на крыльях, ядом на языке и насмешкой во взоре. Оспина вышла из кухни и тут же вернулась, принеся какие-то тряпки.
- Здесь свитер тёплый, да брюки, хватит тебе до Виктории добраться, а там и разживёшься чем побогаче, – усмешка плотно заняла позицию на губах девушки, - да не смотри на меня волком, юная Тая, пора тебе узнать, что только в Укладе и молятся на тебя-то.. для остальных, ты так.. дитя червей.
Саба хрипловато рассмеялась, - да и я Укладу не принадлежу.
Она, словно и не было их тут больше, повернулась к ним спиной и стала сворачивать матрасы.
- Но ты можешь придти сюда, если тебя обидят, и я снова понадоблюсь.. тебе, Дочь Бодхо..

Данковский мысленно отметил тот факт, что Одонги ищут здесь приют и защиту, если он правильно понял как всегда туманные формулировки хозяйки ночлежки. Невежливо конечно подслушивать чужой разговор, но они находятся в одной комнате, а уши затыкать он не собирался.
- Хозяйка? Так разве... - он удивленно моргнул пару раз, - Разве она будущая Хозяйка?
Мозайка как-то не складывалась: Хозяйками называли Нину и Катерину, и еще какую-то Светлую Викторию, которая умерла несколько лет назад... больше никаких сведений он о них не слышал.
- Я провожу? - во второй раз удивился ученый, - Ну конечно, провожу, если надо... - он с сомнением посмотрел на девочку, - Слышал уж об этой семье... говорят, богатые они, и простой люд не жалуют...
- Термитник? - в памяти вспыхнул образ большого темно-серого здания на краю города, - Она живет в Термитнике?! В этом... бараке?- не надо было наверно так громко и не слишком тактично отзываться о доме Матери Быков.
- Капелла... кто такая Капелла? - Даниил чувствовал себя дураком, потому что был вынужден задавать такие глупые вопросы, - Ты же знаешь, как туда пройти, правда ведь, Тая?..
- Хорошо, я достану разрешение... обязательно. Девочке все равно нужно попасть домой, насколько я понял. Лучше уж туда, чем шляться по улицам и подвергаться опасности заразиться или быть... обиженой патрульными...
Девочка отказалась от таблеток. Вот ведь упрямая...
- Ну не хочешь - как хочешь. Если заболеешь - приду и буду делать тебе уколы, - пошутил он, - А витаминки гораздо вкуснее, чем горькие микстуры.
Побросав все колбочки и бумаги обратно в сумку, он поднялся со стула и покосился на Агнес.
- Я к Вам может загляну потом... рассказать, чем дело кончилось.
От слов Таи он только насмешливо фыркнул. "Женщины... умна не по годам, девчонка."
- До свидания, Агнес, - он кивнул и едва заметно улыбнулся Дочери Степи, - Свидимся еще...надеюсь.
Поправив ворот плаща и проводив Мать-Настоятельницу взглядом, мужчина пошел вслед за ней.
---> Сгусток, особняк Ольгимских.

<<<<<Кабак

Итак, день снова не задался. Андрей очнулся лежащим у стены дома. Вчерашний вечер вторгался в активную память туманными отрывками, а после выхода из кабака так и вовсе тьма. Судя по лучам дневного солнца, на встречу с Рубином Андрей немного опоздал. "Надеюсь..." - Вербализованная мысль пронзила голову дикой болью и не успела закончиться. С третьей попытки Стаматин поднялся на ноги, но сразу оперся о стену. -"...Рубин на меня не обиделся..." - всё-таки Андрей был довольно упрям.
Ужасно хотелось пить. Сумка с деньгами, твирином и хлебом исчезла, что навело на мысль, что архитектора могли ограбить. Или же он сам напился до состояния нестояния, и всё сам потерял. Или и то и другое. Такое случалось уже не раз, и Андрею оставалось только поблагодарить Богов за то, что этим утром он проснулся.
Нужно было идти. Куда - неважно. Когда опухшие глаза привыкли к яркому свету, Стаматин получил возможность осмотреться. "Ух ты. Кожевенный. Далековато меня занесло. А до дома-то дойду?" Андрей доковылял до ближайшей двери, постучал в нее и сам же скривился от боли, вызванной звуком. Не открывают.
В таком состоянии поиски пристанища кажутся вечными, но Андрею повезло. Или не очень, смотря, с какой стороны посмотреть. Ночлежка Агнес была в метрах двухстах. Стаматин прикинул, что пройдет это расстояние за минут десять, если по пути его не прирежет какой мясник. А возможность такая была. Но кто не рискует, тот не пьёт. А пить хотелось сильнее с каждой минутой.
Как ни странно, до двери архитектор дошел, но со стуком медлил. Во-первых, нужно было привести свой организм в какое-то подобие гармонии, чтобы не стошнило прямо на хозяйку. Во-вторых, сама хозяйка. Андрей сталкивался с ней несколько раз и знал, что Оспина его с братом не сильно-то и любит. К ней же братья неприязни не испытывали. Конечно, она была странной и немного пугающей, но в этом городе привыкаешь ко всему, а Оспина была воплощением одной из частей Города, несколько безумной и дикой части. С другой стороны, это же вроде как ночлежка. А если здесь привечают мясников и червей, то умирающего архитектора точно примут. В конце концов, он мог бы обмазать себе лицо грязью и нести всякую тарабарщину, чтобы сойти за своего. Сейчас подойдут и такие меры.
Стук. Стук. Стук.
"Если тебя нет дома, ты найдешь мое бездыханное тело у порога." - решил про себя отчаявшийся Стаматин.

"О Господи!" - с болью пронеслось в голове у Стаматина, когда тот отчаянно боролся с земным притяжением после толчка хозяйки приюта. Гравитация взяла реванш у архитектора, всё еще мстительная за лестницы в небо и многогранник, и мужчина полетел со ступенек вниз. Полёт был недолгим и завершился неудачным приземлением в грязь лицом: тот не успел даже подставить руки, чтобы смягчить удар. Завершил унижение Андрея едкий вопрос Оспины.
Он встал на четвереньки, смахнул кусок грязи с лица. "Теперь я вылитый степняк". Он криво улыбнулся, и разбитая вчера губа снова закровоточила, что было не самой важной проблемой на данный момент. Повернулся к стоящей в дверях женщине. Или девушке - сложно было разгадать, сколько той лет.
Пока Стаматин вставал на ноги, в голове снова прогремел взрыв такой силы, что тот было решил, что всё-таки умирает, и пошатнулся, чуть не упав обратно. Однако через полминуты, очень долгие полминуты, наступил штиль. Архитектор открыл рот, чтобы сказать что-нибудь едкое, но ответу помешал еще кусок грязи, висящий на верхней губе. "Мерзко как" - отплевывался мужчина.
Он снова поднялся по ступенькам, втиснулся в дверь рядом с хозяйкой и прохрипел:
-Ты сначала накорми, напои, в бане отмой, а потом и вопросы спрашивай.
Пересохшая глотка его издавала ужасные звуки, язык еле ворочался, так что Стаматин даже усомнился, поняла ли его Агнес.

"Каины? Причем тут Каины. А к черту Каиных". Сначала Андрей подумал было взять кружку из рук Оспины, но после нашел более привлекательную цель. Целое. Ведро. Воды. Почти хватит, чтобы утолить жажду. Шатко пройдя мимо женщины, стараясь ее не задеть, дабы не повторить недавний печальный опыт, Стаматин встал у стола, взял обеими руками ведро, поднес его к губам и начал пить.
Вода лилась по его губам, одежде, смешивалась со свежей грязью, каплями стекая на пол. Большего удовольствия Андрей, кажется, не чувствовал за всю свою жизнь. Он не замечал хозяйки дома, не замечал того, что рубашка его и брюки насквозь промокли. Самое главное - то, что Стаматин, словно путник в оазисе, наконец дорвался до влаги.
Через несколько минут, после того, как андреев живот уже начал болеть, переполненный, и уже начал давать намеки, что вода может выйти и обратно, мужчина опустил ведро на стол. Воды оставалось на донышке. Стаматин осмотрелся, и тут ему стало стыдно.
Мало того, что выглядит, как свинья, так еще и без спроса ворвался в дом к той, кто его, мягко говоря, не очень любит; выпил ее воду, что, кстати, негигиенично и особенно опасно в нонешних условиях; изгваздал ее полы. Очень стыдно.
-Я...это... - Стаматин прочистил горло, собираясь с мыслями, чтобы не мямлить. Встретился взглядом с хозяйкой - Пардон.
"Отлично. Начало положено. Продолжай в том же духе."
-Я трезвый. Просто мне плохо что-то. "Молодец. Очень обнадеживающе, с учетом всей этой истории с эпидемией" Внутренний голос будто прорвало после долгого молчания.
-Я имел в виду, не плохо, как при болезни. А плохо... Как обычно плохо. "Завязывай, а то еще какую-нибудь глупость скажешь"
-В общем, я всё приберу лучше и воды наберу. И уйду сразу.- Стаматин взял ведро. -Где тут колонка вблизи?